ЖЕЛАЕШЬ ЛИ ТЫ ВЕРНУТЬСЯ?

 - Ты все еще желаешь вернуться? - спросила Пела, заметив мою задумчивость.

Тогда я еще не успел перестать изумляться этому свойству здешних. Застав тебя за печальными размышлениями они, как правило, чувствуют моментально причину этой твоей печали. И сразу же ее оглашают, бесцеремонно, завязывая с тобой беседу.

Такое странное свойство… и вот, что делает его еще более удивительным, хотя и, вроде бы, незначительное на первый взгляд. Берегины так поступают исключительно в случаях, когда тебе самому охота, чтобы прервались твои одинокие размышленья беседой с кем-то. Как возмечтаешь: да преобразится внутренний монолог в реальный диалог с кем-либо на измучившую тебя тему – тогда лишь и происходит.

Ответил Пеле я тогда вот как:

- Уже, пожалуй, что нет… хотя, конечно, не могу поручиться: «уже» то или «еще». Странное внутри что-то варится. Чувство… какое-то обоюдоострое. Ранее ничего подобного и представить не мог в себе, а теперь… всегда, наверное, так со мной будет?

Так именно я все сказал Пеле. В этой необычайной манере здешних, от коей они тут вовсе не отступают. А ведь вот на подлодке, к примеру, возникни даже желание - быстро бы прикусил язык! Потому как отозвались бы на манер «пургу гонишь». Даже и расположенные ко мне ребята. Не говоря уж о…

А здешние понимают всяческую человеческую конструкцию с полуслова. Без разницы от степени сложности. И чувствуется, когда слушают: им интересно вот это, именно. Ты для них есть – живой…

Вот и на этот раз Пела подхватывает немедленно:

- Представляю. Похоже, это как заноза от рыбы-всадника. Ни так ее не подцепишь, ни сяк, пока не приложишь кварц… А что-нибудь могло бы тебя избавить, матросик, от этой тяготы?

Забавно, как они тут произносят это слово «матросик». Случайно у меня с губ сорвавшееся. Как если бы какой титул… На русском-то реальном подплаве матросы сейчас друг друга матросиками не обзывают. Прошли времена, видать, легендарного матроса Кошки, который родич Романовых…

Последний Романов, кстати, четыре целых подводных лодки выстроил для России. Фантастика и супероружие по тем временам! Не будем отвлекаться, однако. Все это для меня теперь иной мир. И его история - фэнтези. Будь это печально или отрадно…

- Наверное, - отвечал я Пеле, - если бы я хоть знал, что возможность у меня есть вернуться, мне легче б стало.

- Ага, - Пела приобняла меня и посмотрела в глаза, - вот именно так и есть. Возможность – это как легкий ветер, а невозможность – как полосатая тряпка для шерстистого носорога… Какой ты милый! Похоже, вопреки всем стараниям атлантов, не так уж и порастрачена на Руси наша кровь!.. Ты мог бы это проделать…

- Вернуться? - я посмотрел с удивлением. И… правду будет сказать… с неким непростым чувством в сердце.

- Нет, - отвечала Пела. - Ты мог бы убедиться реально, что есть возможность.

- Как именно?

- А вот… как ты думаешь, доставил-то тебя сюда кто, в этот мир? Оттуда - из глубин океана? Где ведь одно лишь давление водного столба разметало бы немедленно тебя на молекулы…

- Кто… доставил? - я произнес это как только мог равнодушным голосом. Но… сердце мое сделало перебой.

- Червь.

- Чего? Ты… что вообще городишь?! Причем тут червь?

- Притом, что они способны прогрызать ходы… ВО ВРЕМЕНИ. Понимаешь?

- Нет… пока - не особенно.

- Хорошо, тогда я тебе поясню подробно. Ведь ты заметил: такая тварь не переносит и на дух вообще никого живого. Но - паче прочего - ПОДОБНУЮ СЕБЕ ТВАРЬ.

- Я в курсе. После того как наш новый друг погиб…

- Нет необходимости пересказывать. Знаю, что ты услышал тогда от проводника. Да и погибший потом приходил ко мне и сказал… Ну, впрочем, это совсем неважно… Что представляет собою червь? Это, понимаешь ли… НЕНАВИСТЬ. Так выглядит сама сия сила, ежели обретает плоть. А ненависть… ненавидит прежде всего вот именно себя самое! Я знаю, что на то время, когда ты жил на Земле до явления сюда к нам - не перевелся еще на Планете зверь такой: скорпион. От ненависти к себе он способен даже себя убить. А звери, вообще-то, сего не делают. Этим грехом торопливости запятнали себя только мы с тобой, то есть люди… Так и вот, этот червь не способен себя убить и, однако, содеял бы сие, если б мог. Поэтому с непреодолимой лютостью казнит сродников, коль попадаются они ему на глаза. Это у него как… правильно ли произнесу ваше слово? - инстинкт.

- Инстинкт? А как же размножаются они тогда, эти черви? Самец бы убивал самку раньше, чем с ней успеет сойтись. Потому что она… другая. За это только!.. Или же бы она сама отгрызала голову ему, не дав оплодотворить себя. Примерно как паучиха – я видел фильм – поедает паука или богомолка сворачивает голову богомолу… но эти – после.

- Да. Черви тупы настолько, что не в состоянии допускать иное и на мгновение. Они бессильные рабы эго. Судьба у них - убивать. Немедленно. Любое живое кроме самих себя да и то только потому, что самих себя они убить не способны.

- И как же все-таки тогда откладывают яйца эти убийцы? Какая-то стимуляция им самого себя или то, что называют ученые нашего мира заумным словом «партеногенез»?

- О нет. Каждый из червей этих просто совокупляется с собой же самим.

- Гермафродиты? самооплодотворение?

- Вовсе нет. Самооплодотворяющийся гермафродит возможен лишь потому, что имеет он и какие-то другие способы оплодотворения. Черви таковых не имеют. Поэтому: БУДУЩИЙ червь оплодотворяет себя же ПРОШЛОГО. Предприняв путешествие во времени. А потом он же самый - то есть вот этот червь, что продвинулся в будущее немного дальше, - оплодотворяем бывает… собственным своим прошлым. И для того совершает он тоже вояж во времени. Как видишь, эти перемещения во времени для сих тварей стихия вполне естественная. А то бы они и не в состоянии были даже продлить свой род.

- И что, одному из таких червей приключилось оказаться случайно на глубине почти километра около нашего ракетного крейсера, когда он тонул?

- Так именно. Приключилось.

- Но эта совершенно тупая скотина ведь вовсе не могла это сделать!

- Да. Она не могла бы, наверное. Если бы она была там одна. Но получилось так, что… Ну, в общем, эту тварь направила я, и поэтому ты теперь…