- Для начала расскажите немного о себе.
- Терпеть этого не могу (смеется). Когда родился… чего
закончил… читателю это надо? Он ведь не эстрадный фанат, он выше. Ладно бы еще
вы видели сейчас не меня, а маску мою посмертную.
- А что тогда, вы считаете, было б интересно читателю?
- Кредо было бы интересно, думаю. Что представляет собой
писатель как таковой, а именно: как строятся отношения у него со Словом. Ну
или, уж в крайнем случае, когда и как начались у него с Ним отношения эти.
- Ловлю на слове: когда и как они начались у вас?
- Похоже, что лет в четырнадцать. Тогда впервые написано
было мною… стихотворение. А не просто вот что-то в рифму. И выпало сие на
новогоднюю ночь. Точнее, было ею навеяно:
И свечей огоньки,
как улыбки усталые;
И бегут пузырьки,
блещут кубки
хрустальные;
И не спать и не врать
В эту ночь нам не
хочется…
Нужно
что-то
понять –
И прозренье не
кончится.
- Не каждый бы сумел подобное написать в четырнадцать. Вполне
себе зрелый стих! Но вы ведь больше известны как автор прозы, чем как поэт?
- Публиковал и то, и другое. Горжусь, например, что в
«Смене» в 1999 году было напечатан среди других моих стихов тот, где
утверждается святость Государя Николая II. О ней тогда еще спорили. До прославления
– то есть официального признания церковью святости последнего русского царя
было еще далеко… Что же до большинства моих текстов - да, это проза. Четыре
книги вышло в издательстве «Альва-Первая», плюс повести и рассказы в сборниках
и периодике начиная с 1996 года. Возможно, мне и хотелось бы больше писать
стихов, именно, но что же могу поделать, коль чаще приходит проза?
- Приходит?
- Лучше не выразить. Это, как если бы ты сидишь на поляне в
глухом лесу неподвижно и долго, смотришь… И на поляну эту приходят разные
звери, милые или страшные. Или странные. Живущие своей жизнью... Твое же
сознание способно это все как-то… фотографировать. То есть запечатлевать в виде
произведений, предопределенных заранее, эту живую жизнь.
- Предопределенных заранее?
- Да! Поэтому я и не успокаиваюсь, пока не поставлю
последнюю запятую в точном соответствии Предопределению. Бывает, что
возвращаюсь к работам десятилетней давности, когда понимаю вдруг, что
почувствовал вот сейчас то послание чуть более точно.
- Послание?
- Да, у меня постоянно такое чувство, что через меня что-то
передается. Подчас и не всегда понятное мне, но всегда имеются точные
инструкции, как именно нужно расположить слова. Как только я понимаю, что,
наконец, исполнил эти инструкции вполне в точности - успокаиваюсь. И ничего уже
больше не переделываю
- А как же Ваш роман «Крушение Лабиринта»? Одни в нем видят
авантюрный роман, другие – загримированную под художественную литературу новую
философию. Вы согласитесь, ежели это первое, то его надо было выдумать. А если
вдруг и вправду второе, то – глубоко продумать. Так неужели ни то, ни другое на
практике при создании вами произведения этого не имело места?
- Я просто видел действительно некий Лабиринт и его
описывал. Последовательно, по мере того, как передо мной развертывались его
разветвления, тупики, каверны и перепутья. Верите или нет, а я сначала и близко
не представлял, чем кончится это все. Наверное, потому в этом тексте
присутствуют и места, которые меня самого пугают. (Смеется…) Но вот, когда все
закончилось и я перечитал от начала, то многое постиг тогда для себя и о
прошлом, и о богах, и о людях. И о Всевышнем Боге.
- Ну, что же, остается пожелать, чтобы и читателю подарил подобное постижение ваш роман.
Комментариев нет:
Отправить комментарий